«Кто-то из экспертов сравнивает ситуацию с началом 90-х, другие вспоминают 1917 год»

Самое сложное для экспертов — прогнозировать развитие событий в условиях вооруженного конфликта и беспрецедентных санкций, наложенных на российское государство мировым сообществом. «Ситуация развивается по непредсказуемому сценарию», — говорит руководитель направления клиентской эффективности hh.ru Наталья Данина. По ее словам, возможен как коллапс экономики, так и положительный исход. В рамках вебинара «Сверхновый рынок труда: аналитика данных и прогнозы» эксперт попыталась выделить негативные и позитивные эффекты новой реальности, в которой оказалась страна.

— Рынок труда — неотъемлемая часть экономики, его развитие всегда связано с тем, что происходит с бизнесом и людьми. Кто-то из экспертов сравнивает текущую ситуацию с началом 90-х, кто-то вспоминает 1917 год, делая акцент на теме национализации. При этом все сходятся во мнении, что с подобной ситуацией не сталкивалась ни одна развитая страна. Попытаемся представить, какие эффекты можно прогнозировать при условии отсутствия видимых потрясений.

Возможный негативный эффект

• Жесткий разрыв общемировых цепочек ценности, которые создают люди. Безусловно, Россия была плотно встроена в мировую экономику, и сейчас резко теряется все то, что нарабатывалось десятилетиями. И речь идет не только о производстве, но и о продажах, потреблении. Кто и каким образом будет это восполнять — открытый вопрос;
• «Децифровизация» экономики. Реальность такова, что Россия потребляет большое количество импортных продуктов и услуг. Мгновенно и полноценно заменить их на отечественные не получится, особенно в высокотехнологичных отраслях. В сложившихся условиях возможна примитивизация экономики;
• Удар по сырьевым и смежным отраслям. По данным Росстата, на январь-ноябрь 2021 г., экспорт в России на 60% превышает импорт. В условиях значительного снижения внешнего спроса ситуация для этого сектора экономики будет наиболее болезненной;
• Прямая взаимосвязь: при ограниченных потребностях внутреннего рынка нет необходимости в масштабном производстве, а значит, не будет нужного количества работы для компаний и людей.

Возможный позитивный эффект

• Создание новых цепочек ценности.
• Ориентация на российских потребителей.
• Новые возможности с Востока: изменение региональной структуры занятости, усиление потоков миграции — ситуация, при которой Москва и Петербург не будут единственными центрами притяжения.
• Импортозамещение западных товаров и услуг, которое по некоторым направлениям уже началось. Велика вероятность того, что оно будет медленным и крайне сложным.
• Даже в рамках одних и тех же отраслей будут компании, которые смогут перестроиться и выиграть, и те, у кого не получится.

Что это означает для бизнеса?

Серьезная турбулентность, с которой справятся не все — рынок покинут неэффективные игроки. Малый бизнес сейчас выглядит сегментом с наибольшими угрозами из-за невысокого запаса прочности. С другой стороны, есть альтернативный сценарий развития событий, когда представителям малого бизнеса удастся переориентироваться и встроиться в новые цепочки потребления — в гигантские бизнесы, которые сами по себе так быстро перестроиться не смогут.

Новые бенефициары неизбежно столкнутся со сложностями от разрыва цепочек. Будут актуальны вопросы: как производить, кому продавать, как доставлять и будет ли спрос при низкой платежеспособности населения.

Сильнее всего пострадает сфера услуг, поскольку люди в первую очередь начнут экономить на этой статье расходов. История в первую очередь коснется крупных городов. По данным того же Росстата, в сфере услуг и обслуживания населения занято более 6,5 млн человек, не считая продавцов (5,3 млн) и водителей (6,8 млн).

Но с другой стороны бизнес поймет (если этого пока не произошло), что люди — главный ресурс. Именно им предстоит создать новую цепочку ценностей и выстроить новую реальность. Топ-менеджмент усвоил урок кризиса 2009 г., что вернуть грубо уволенных людей, когда все наладится, крайне сложно.

Бережное отношение к сотрудникам — это история тесной кооперации HR-департамента и бизнеса, которая прослеживалась на протяжении предыдущих двух лет и проявляется сейчас. Работа над эффективностью бизнес-процессов, в том числе и в HR в целом и в подборе в частности. Многие компании бросают это начинание, потому что создается обманчивое ощущение, что все и так работает. Пора «перестать бросать», а плотно с этим работать.

Потребуются эффективные менеджеры с подтвержденными результатами работы и навыками антикризисного управления, чтобы преодолевать негативные сценарии. Появятся новые бенефициары на освободившихся нишах потребительских товаров с огромным потенциалом найма. Локальное производство может стать одним из таких новых ярких бенефициаров. В связи с этим через какое-то время должен вырасти спрос на инженерно-технический персонал, на рабочие и сервисные роли в производстве.

Как ситуация может отразиться на регионах

Сильнее всего могут пострадать самые крупные и технологичные регионы и города за счет большой турбулентности в сфере услуг. Сложно будет регионам с не диверсифицированной структурой экономики, моногородам (хотя это дискуссионное утверждение, поскольку все зависит от развития событий), торговым (портовым) «окнам», ориентированным на Запад: Калининград, Санкт-Петербург, Мурманск.

При этом, в условной сибирской деревне не будет заметно внешних изменений на рынке труда и больших потрясений, за исключением сокращения и удорожания линейки товаров.

А еще возможен перенос центров притяжения с запада России на восток, где в случае переориентации экономики будут формироваться новые финансовые, производственные и логистические узлы. Города за Уралом могут приобрести новый вектор развития.

Люди в бизнесе

В большей степени пострадают люди, которые работают в компаниях, тесно вплетенных в мировую экономику, а также стоящие у руля цепочки создания ценности. В основном речь идет о белых воротничках, занятых не столько в иностранном бизнесе, сколько ориентированных на европоцентричный рынок.

Одни потеряют работу, а другие столкнутся с менее явными, но болезненными проблемами, связанными с занятостью — простои, неполное рабочее время, изменение системы оплаты труда и прочим. Соответственно, люди будут стараться разными любыми способами компенсировать нехватку денег, то есть искать любые возможности подработки. Как следствие: чем больше сотрудники будут уставать, тем вероятнее снижение эффективности и производительности труда.

Впрочем, основная масса людей имеет невысокий доход, поэтому последствия экономического шока для них будут менее болезненными. Какую-то часть компенсации возьмет на себя государство, уже заметны меры поддержки бизнеса. С начала 90-х люди прошли серьезную рыночную школу, накопили профессиональные и личные связи, а также опыт преодоления тяжелых экономических кризисов (1998, 2008, 2014, 2020 гг.). Именно такие работники будут центром притяжения в компаниях. Возможны сдвиги в корпоративной культуре.

Навыки людей в возрасте 45+ могут оказаться востребованными. В 90-е было примерно все можно, но никто не знал как; сейчас примерно ничего нельзя, но многие понимают, как можно и нужно выживать.

Про людей в целом

Люди еще не отошли от постковидного синдрома. Новый стресс чреват дополнительным снижением эффективности и производительности труда.

Различия во мнениях в коллективе грозят обернуться конфликтами, и это тоже сказывается как на производительности, так и на атмосфере в команде. Возможен отток линейного персонала летом за город. Повышенный и токсичный информационный фон, с которым нужно работать, прежде всего, HR-специалистам. Проявлять заботу о сотрудниках можно по-разному. Чтобы сориентироваться в ситуации внутри компании и позаботиться о себе и коллегах, мониторить настроения, собирать просьбы и поддержать тех, кому трудно.

Возможный позитивный эффект — снижение текучести: сотрудники будут держаться за работу и, как и в случае с бизнесом, осознавшим ценность людей, поймут, что компания — это важно.

И наконец, ответ на главный вопрос, который волнует сегодня всех — начнется ли глобальная безработица? Для подобных прогнозов сегодня слишком много неопределенностей. Все очень многослойно и многомерно. Если экономику ждет коллапс, то безработица неизбежна. Но возможен и более положительный сценарий — я склоняюсь именно к нему. Думаю, уже летом мы сможем увидеть более ясную картину будущего рынка труда.

Как писал DK.RU, ситуацию на рынке труда в регионах УрФО власти пока оценивают как стабильную, но признают, что санкции будут иметь отложенный эффект. Федеральное правительство уже выделяет регионам деньги на создание дополнительных и временных рабочих мест. Поддержку обещают и бизнесу, причем не только финансовую, но и законодательную. За последний месяц Москва приняла рекордное количество мер, которые снижают административную нагрузку и смягчают налоговый режим. Бизнес-сообщество добивалось этого все последние докризисные годы.